В преддверии рассмотрения Правительственной комиссией второго этапа «Плана 2030» появилось сообщение, позволяющее несколько иначе посмотреть на имеющийся в руках государства инструментарий для проведения в жизнь задуманного «Планом» сценария, да и вообще всех прочих государственных документов на тему долгосрочного планирования во всех других отраслях экономики, социальной сферы, обороны и безопасности. Я имею в виду опубликованный сегодня Минэкономики проект Федерального закона «О государственном стратегическом планировании», который газеты уже окрестили «реставрацией Госплана».

Если прибегать к официальным формулировкам, то этот документ призван формировать правовую основу деятельности органов государственной власти по разработке и приведению в жизнь долгосрочных планов социально-экономического развития страны. Одна из целей нового закона заключается в «определении оптимальной траектории перехода от текущего состояния социально-экономического развития к желаемому состоянию». Такая формулировка, содержащаяся в пояснительной записке Минэкономики, пожалуй, действительно дает право на жизнь газетной метафоре. Она же дает понять, что новый закон относит к компетенции президента и правительства абсолютно все аспекты долгосрочного планирования всех сфер жизни страны. В разрезе экономическом это означает, что президент и правительство получают законодательно закрепленное право в декларативном порядке выбирать приоритеты и цели развития каждой (!) из отраслей экономики и пути достижения этих целей. Надо думать, что бизнесу, видимо, отводится роль исполнителя высоких государственных замыслов.    

Примечательно, что в проекте закона предлагается признать утратившим силу действующий Федеральный закон «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации». Иными словами, сняв с полки задумку трехлетней давности, государство готовится использовать новый подход в составлении планов развития, который бы позволял конвертировать укрупненные целевые показатели в частные кратко- и среднесрочные мероприятия по их достижению. По идее, такой подход должен обеспечить взаимосвязанность и синхронизированность всех (!) действий государства в долгосрочном планировании и исполнении планов. В пояснительной записке к документу в частности сказано, что «возникла необходимость в наборе управленческих инструментов, которые позволяют…обозначать долгосрочные ориентиры для бизнеса... ,позволяющие снизить риски при принятии долгосрочных инвестиционных решений…». Иными словами, обозначить "правила игры" в новой матрице выбранных государством приоритетов...

Что это означает для нефтехимии?

Согласно проекту закона, одним из документов стратегического планирования является «долгосрочная бюджетная стратегия РФ», а также «отраслевые документы стратегического планирования на долгосрочный период». Очевидно, что в ближайшее время «бюджетная стратегия» будет так или иначе опираться на углеводородный сектор экономики – других надежных источников доходов казны нет, – а соответствующими «отраслевыми документами» надо, стало быть, считать генсхему развития нефтяной отрасли до 2020 года и генсхему развития газовой отрасли до 2030 года.

Однако стратегические задачи государства в нефтедобычи на ближайшие 8 лет куда как скромны: всего лишь удержать текущие показатели. Учитывая избыточность мощностей по нефтепереработке по отношению к внутреннему рынку, и эта индустрия имеет уже просматривающийся потолок своего развития. Целевые показатели в газовой сфере оптимистичнее, но вот только непонятно, за счет каких ресурсов предполагаемый рост будет обеспечен, а также, где такие объемы найдут сбыт.

А вот химия и нефтехимия наряду с очень немногими другими отраслями обрабатывающй промышленности (черная и цветная металлургия) имеет совершенно обоснованные шансы стать одной из главных опор доходной части бюджета через 15-20 лет (яркий пример – республиканский бюджет Татарстана). Если осознание этого факта, а значит и значимости социально-экономической роли отрасли дойдет до правительства в рамках нового подхода к планированию хозяйства, то, вероятно, можно ожидать более детальных документов по госполитике в нефтехимии.

Это - следствие несомненно позитивное, только вот в этом случае отрасль должна еще более активно продвигать свою идеологию, свои реальные возможности и свою будущую роль, «вес» в российской экономике.

Негативное следствие может проявиться в том, что отрасль вообще могут не спросить на тему ее собственных планов, целей, амбиций и самое главное возможностей, самостоятельно выбрав "приоритеты", "задачи" и "пути их достижения".

Эта мысль любопытным образом преломляется в промежуточных результатах опроса, который сейчас проходит на «Рупеке». Более половины пользователей дают понять, что текущий уровень продвижения общеотраслевых интересов на государственном уровне, а также степень консолидации химии и нефтехимии вокруг неких единых ценностей и взглядов на будущее оставляет желать лучшего. Но без согласованной и твердой позиции вести диалог с властью, которая все сильнее концентрирует у себя функции планирования всей экономики целиком, будет невозможно. Очевидно, что вопрос выстраивания эффективной внутриотраслевой коммуникации и налаживания прямого и прозрачного двустороннего диалога с властью крайне важен. Потому что новый ФЗ – это все-таки не Госплан: в современной реальности идеи, средства и ресурсы для развития находятся в руках бизнеса. Нельзя, чтобы исходящие от государства «ориентиры» отличались от тех целей, которые сама отрасль видит перед собой.

RUPEC в Telegram